-Моя свобода ничего не стоит. Я та же пленница, только без оков, но не всем это понятно. Многие удивляются, какая мне дана свобода. А ведь я похожа на сокола или кобчика, которого готовят для охоты и пускают летать на веревочке. Вот и моя свобода - такая же... Скоро я превращусь в чью-то собственность,- осенью ко мне приедет жених. Вы сами хорошо знаете, разве мало у нас, казахов, несчастных девушек? Я не раз через матерей передавала отцу, что не люблю своего жениха, пусть выдают меня за кого угодно, только не за него. Отец не соглашается... Я единственная и любимая дочь, меня даже и назвали Салтанат, мой дом - это моё гнездо, где родители с детства лелеяли меня, баловали, да и сейчас ни в чем не препятствуют мне, кроме этого. Но раз я обречена - мой дом стал для меня клеткой.. Как подумаю о будущем - все надежды гаснут... Иногда мне кажется, что я ничего больше не хочу, ни во что не верю... Бывает, я ночи напролёт плачу и молюсь, чтобы бог отнял у меня жизнь... Лучше смерть, чем эта унизительная узда... Что мне жалеть о такой жизни?..
И она прижала платок к разгоряченному лицу, по которому медленно катились слезы. Абай тоже молчал, чувствуя на сердце тяжесть. Потом Салтанат приподняла голову, взглянула на Абая и продолжала срывающимся голосом, но по-прежнему сдержанно:
- Вы должны понимать молодое сердце. Другая на моем месте рассуждала бы так:"Что меня ждет - там видно будет, а сейчас, пока я свободна, надо пользоваться свободой, к чему сдерживать себя и неволить?" - и назло своей судьбе пошла бы на легкомысленные поступки. Вы же знаете - так у нас и бывает... А я, к несчастью, на это неспособна. Отчаяние и страх перед будущим так во мне сильны, что я не могу весело и легко пользоваться своей свободой... Порой и мне померещится счастье, вспыхнет любовь, но тут же все в сердце холодеет, вянет, и я отворачиваюсь от призрака счастья... К чему?... Ведь все равно меня поглотит какая-то глубокая пропасть... какой-то мрачный холодный мир, как в страшной сказке... Я - как воробей, которого притягивает взглядом змея: как ни рвись, ни бей он крыльями - он неизбежно упадет в ее пасть...
Девушка снова замолчала. В комнате стало совсем тихо. Абай не раз слышал печальные признания молодости, но впервые они были высказаны с такой силой горя, с такой остротой боли. Лишь в какой-то русской книге он прочел такие же правдивые признания о самых глубоких тайнах. Да, таков и бывает Язык книги сердца: слова её звучат только раз, как исповедь, как предсмертная правда, и, высказав их, сердце умирает...
Абай склонился к девушке и взял в ладони обе ее руки. Он долго держал эти горячие, мягкие, чуть влажные руки, потом прижал их к лицу и поцеловал кончики пальцев. Девушка тихонько высвободила руки. Душа Абая была переполнена глубоким состраданием.
- Салтанат... Дорогая моя... Первый раз в жизни я слышу, чтобы так рассказывали о своей печали. На такое искреннее признание можно отвечать лишь искренностью. Я совершил бы великий грех, если бы обманул вас хоть одним словом.. Выслушайте и вы горе, разрывающее мое сердце.
- Вас мучает страх перед будущим, угнетает мысль о нелюбимом. А меня - тоска о любимой, печаль о далеких минутах моей жизни, которых мне не забыть до могилы.. Эро было утро моей души. И никакая тень не омрачит в моей памяти того рассвета.. Краткие минуты счастья, душевнои радости ушли безвозвратно.. Счастье исчезло, как закатившийся месяц.. Мою страсть, мою неумирающую любовь зовут Тогжан. Сколько времени я не видел ее - а память хранит каждую едва заметную её улыбку. Каждый разговор - короткий, длинный, радостный, печальный - живет во мне, как заветные строчки, написанные моей кровью...Потом и меня судьба, соединила с нелюбимым человеком...
Я люблю тебя, как дождик любит яркие цветы, 
